Предподростковая организация влечений*
Питер Блос
Базовым тезисом психоанализа всегда было понимать человеческое поведение на любой стадии в соотношении с предшествующими, текущими и ожидающимися событиями, или рассматривать его как мгновение в континууме психического опыта. Это эволюционное понятие бросило свет на те сложные процессы подростковости, которые, в не таком уж далеком прошлом, связывались исключительно с приходом сексуального созревания. Генетический подход к исследованию подростковости заставил явления подросткового поведения рассказать кое-что о своей природе через раскрытие какой-то части их истории.
«Три эссе» (Freud 1905b) установили последовательность паттернов психосексуального развития; более того, эта работа вывела на передний план двухфазную природу сексуального развития как характерную для человека. Ранние фазы развития влечений и организации зон исследовались подробно, и в последнее время их стали более четко координировать с формированием психической структуры. Следует отметить, что хотя вторая обширная фаза в психосексуальном развитии – пубертат–исследовали в ее наиболее широких аспектах, она все еще не имеет единой теории, и последовательность ее паттернов пока не разработана. Я попытаюсь ниже свести воедино наблюдение и теорию на небольшом участке подростковой психологии, а именно, в предподростковом возрасте.
Знакомое клише, когда подростковый возраст называют «2-м изданием» или «повторением» раннего детства, имеет смысл только в том отношении, что подчеркивает, что подростковость содержит элементы предшествующих фаз развития, примерно так же, как любая другая фаза психосексуального развития находится под значительным влиянием предшествующего развития влечений и эго. Предварительным условием для того, что бы войти в подростковую фазу организации влечений, является консолидация, происходящая в латентный период; иначе ребенок при наступлении пубертата переживает просто интенсификацию долатентных характеристик и демонстрирует инфантильное поведение, которое по своей природе скорее задержка, чем регрессия. Интересно было бы очертить те основные достижения латентности, которые представляют собой предварительные условия для успешного перехода к подростковости. В нашей аналитической работе с подростками – в основном ранними подростками – мы всегда обращаем особое внимание на те дефициты латентности, которые мешают конфликтам, специфичным для подростковости. Когда латентность так и не установилась удовлетворительным образом, и пациент демонстрирует заметное отставание в развитии, мы обычно дополняем или предваряем анализ обучающими методами для того, что бы придти к некоторым основным достижениям латентности. Такая практика на самом делевстречается значительно чаще, чемчем обычно сообщается; немалое число детей-пациентовс задержками или отклонениями развития эго узаконили за долгие годы «расширение сферы психоанализа» в применении к аналитической работе с детьми и подростками.
Пример
В случае хорошо развитого десятилетнего мальчика, который демонстрировал трудности в обучении, социальную неадекватность и вычурное мышление, в возрасте 10 лет у него внезапно появилось выраженное желание спать в постели своей матери и не подпускать к ней отца. Требования обнять и поцеловать чередовались с желанием, что бы мать подняла его на руки, как маленького, или позволила сесть к ней на колени. Мать склонна была выполнять желания ребенка. Нам представлялось важным, чтобы мать в самом начале анализа ребенка выработала сопротивление против сексуальных требований сына и научилась фрустрировать его, одновременно предлагая замещающие удовлетворения, соответственные его возрасту. Тот факт, что именно мать, а не отец, активно удерживала его от реализации его эдипальных желаний, повлиял на реакции ребенка решающим образом.
Мальчик реагировал на запреты матери вытеснением своих эдипальных желаний и демонстрацией печальной покорности судьбе. Он начал компульсивно увлекаться школьной учебой; он заполнял одну тетрадь за другой своими ответами, бесконечно проверяя их. Это компульсивное поведение служило защитой против мстительных анальных фантазий, направленных на фрустрирующую мать; фантазии затем отыгрывались по отношению к матерям одноклассников. Только после того, как была проработана эта регрессия и смещение, в анализе появился эдипальный материал; кастрационная тревога вышла на передний план в виде отрицания, проекций и спутанного мышления. Интерес мальчика обратился к кастрационным темам, взятым в основном из Библии: заклание агнца мужеского пола на пасху; Господь, который «поразит всех первенцев в земли Египетской»; Ирод, избивающий младенцев в Вифлееме; боязнь дикого быка поблизости от дома мальчика в деревне. Я полагаю, что без вспомогательного использования обучающих методов анализ этого мальчика стал бы невозможен.

Различие в предподростковом развитии мальчика и девочки
Давайте теперь обратимся к стадии предподростковости в том виде, в котором она обычно появляется, сигнализируя о завершении латентного периода. Хорошо известным фактом является то, что в начале пубертата1 мы наблюдаем совершенно разное психологическое развитие у мальчиков и у девочек. Несходство между полами поразительно; описательная психология уделила очень много внимания этому периоду, и накопила массу существенных данных из наблюдений. Что привлекает наше внимание у мальчика, это его сложный путь через догенитальный катексис влечений к генитальной ориентации; девочка обращается к другому полу со значительно большей готовностью и энергией. Только по отношению к мальчику будет правильным сказать, что количественное возрастание интеллектуального влечения в предподростковый период ведет к неразборчивому катексису догенитальности. Собственно говоря, повторный подъем догенитальности отмечает завершение латентности для мальчика. У девочки мы обычно наблюдаем значительно более модулируемый новый подъем догенитальности, факт, который раскрывает, самой своей отвлекающей тактикой, что для девочки этот перекресток в развитии представляет более соложный кризис, чем для мальчика.
На этой именно стадии мужской подростковости мы наблюдаем нарастание диффузной подвижности (беспокойность, потребность вертеться), а также оральной жадности, садистической активности, анальной активности, выражающейся в копрофилических удовольствияхи «грязных» словах. Отмечается отсутствии интереса к опрятности, интерес к запахам и умелое изображении ономатопоэтических звуков. 14-летний мальчик, который начал анализ в 10 лет, очень хорошо это выразил, когда сказал, оглядываясь назад: « В 11 я думал только про всякую грязь, теперь [в 14 лет] только про секс; все совсем иначе».
Мы уже говорили, что девочка в предподростковый период не проявляет тех же черт, что мальчик; она либо сорванец, либо маленькая женщина. Предподростковый мальчик шарахается от этой юной Дианы, которая соблазнительно демонстрирует свое юное очарование, бродя по лесам со стаей гончих. Эта мифологическая ссылка используется, чтобы указать на защитный аспект догенитального катексиса влечений у мальчика, а именно, на то, как он избегает кастрирующей женщины, архаической матери. От фантазий, игровой активности, сновидений и симптоматического поведения предподростковых мальчиков я перешел к выводу, что кастрационная тревога в отношении к фаллической матери – не только универсальное явление в мужской предподростковости, но и может считаться ее центральной темой. Или же повторение таких наблюдений вызвано тем фактом, что мы видим в анализе так много юных мальчиков-подростков с пассивными устремлениями, приходящих из семей с сильной, доминирующей матерью? Это соображение, конечно же, требует тщательного рассмотрения.

Пример
В нескольких сновидениях жирного, покорного, зажатого, компульсивного11 летнего мальчика раз за разом появляется обнаженная женщина. Ее нижняя часть тела не очень хорошо запоминается и видна неясно; грудь замещает собой пенис, либо как эрегирующий, либо как экскреторный орган. Сновидения этого мальчика всегда были подсказаны переживаниями в школе совместного обучения, где соревнование между мальчиками и девочками предлагало ему бесконечное число доказательств женской злокозненности, коварства и хищной порочности. Компульсивное утешение мастурбационной активностью, когда его интерпретировали в вышеупомянутом контексте, привело к нарушению сна, причем главная мысль была, что его мать может ночью его убить.
Кастрационная тревога, которая привела в упадок эдипальную фазу этого мальчика, вновь поднимает свою отвратительную голову с наступлением пубертата. В предподростковой фазе мужского пубертата мы можем убедиться, что кастрационная тревога связана с фаллической матерью, но переживается по отношению к женщинам вообще. Пассивные устремления гиперкомпенсируются, и защита против них получает мощную поддержку от физического сексуального созревания как такового (A.Freud 1936). Однако перед тем, как достигается успешный поворот к маскулинности, характерно использование гомосексуальной защиты против кастрационной тревоги. Именно это конкретное временное решение конфликта мы наблюдаем у юного мальчика-подростка. Описательная психология использует для этого типичного группового поведения ярлык «стадия шайки», а динамическая психология называет это «гомосексуальной стадией» предподростковости.
Ничего похожего или равного этому не происходит в жизни девочки. Несходство мужского и женского подросткового поведения предвещается массивным вытеснением догенитальности, которое девочка должна установить, прежде чем она сможет перейти к эдипальной фазе; на самом деле это вытеснение является предварительным условием для нормального развития женственности. Девочка, отворачиваясь от матери в результате нарциссического разочарования в себе и в кастрированной женщине, вытесняет те инстинктуальные влечения, которые тесно связанны с заботой о ней и ее теле, а в них входит весь спектр догенитальности. Рут МакБрунсвик (1940) в своей классической статье «Доэдипальная фаза развития либидо» говорит: «Одно из величайших различий между полами – это то, в какой колоссальной степени младенческая сексуальность вытесняется у девочки. За исключением глубоких невротических состояний, не один мужчина не прибегает к сколько-нибудь похожему вытеснению своей младенческой сексуальности» (с.246).
Девочка, которая не может поддерживать вытеснение своей догенитальности, столкнется с трудностями в своем прогрессивном развитии. В результате юная девочка-подросток, в норме, преувеличивает свои гетеросексуальные желания и привязывается к мальчикам, часто лихорадочно их меняя. Хелен Дойч (1944) замечает: «Для предпубертатной девочки привязанность к матери представляет большую опасность, чем привязанность к отцу. Мать является большим препятствием желанию девочки стать взрослой, и мы знаем, что состояние «психического инфантилизма», которое встречается у многих взрослых женщин, представляет собой неразрешенную привязанность к матери в период предпубертата» (с.8).
При рассмотрении различий между мужским и женским предподростковым возрастом необходимо помнить, что эдипальный конфликт у девочки не приходит к такому резкому и роковому завершению, как в случае мальчика. Фрейд (1933) утверждает: «Девочки остаются в ней [в эдипальной ситуации] неопределенное время; они разрушают ее поздно, и то не полностью» (с.129). Следовательно, девочка испытывает более интенсивные проблемы с объектными отношениями в своем подростковом возрасте; на самом деле длительные и мучительные действия по отрыву от матери составляют основную задачу этого периода.
Как указывалось, мальчик в предподростковом возрасте борется со своей кастрационной тревогой (страхом и желанием) в отношении архаической матери, и вследствие этого отвращается от противоположного пола; девочка, наоборот, защищает себя от регрессивного тяготения к доэдипальной матери, мощно и решительно обращаясь к гетересексуальности. В этой роли предподростковую девочку нельзя назвать «женственной» , потому что она столь очевидно является агрессором и соблазнителем в этой игре в псевдолюбовь; собственно говоря, фаллическое качество ее сексуальности находится на этой стадии на переднем плане и дает ей на короткое время необычайное чувство адекватности и завершенности. Тот факт, что в среднем в возрасте от 11 до 13–ти лет девочки выше ростом, чем мальчик того же возраста, только дополнительно подчеркивает эту ситуацию. Бенедек (1956) ссылается на данные эндокринологии: «Прежде чем созревает прокреативная функция, прежде чем овуляция наступает с относительной регулярностью, доминирует фаза эстрогена, как будто для того, что бы помочь подростковым задачам развития, а именно, установить эмоциональные отношения с мужским полом» (с.411). Хелен Дойч (1944) говорила, что «предпубертат» девочки – это «период величайшей свободы от инфантильной сексуальности». Это состояние в норме сопровождается мощным «обращением к реальности» (Дойч), которое, по моему мнению, противодействует повторному подъему инфантильной организации влечений.
Конфликт, специфичный для женской фазы предподростковости, раскрывает свою защитную природу особенно хорошо в тех случаях, когда прогрессивное развитие не удерживается. Женская делинквентность, например, предлагает поучительную возможность для изучения предподростковой организации влечений у девочки. Я уже цитировал замечание Дойч (1944) , что «в предпубертате девочек привязанность к матери представляет собой более сильную опасность, чем привязанность к отцу». В женской делинквентности, которая в широком смысле представляет собой сексуально отыгрывающее поведение, фиксация на доэдипальной матери играет весьма важную роль (см. Глава 11). Собственно говоря, женская делинквентность часто вызывается непосредственно сильным регрессивным тяготением к доэдипальной матери и той паникой, которую предполагает такая капитуляция. По моему мнению, обращение девочки к гетеросексуальному отыгрыванию, которое на первый взгляд кажется повторной вспышкой эдипальных желаний, после тщательного рассмотрения оказывается связано с более ранними точками фиксации, относящимися к догенитальным фазам либидного развития; видимо, была пережита чрезмерная фрустрация, или гиперстимуляция, или и то, и другое.. Это тяготение вызывает такое отчаянное сопротивление, потому что оно привело бы к роковому разрыву в развитии женственности путем возвращения к гомосексуальному выбору объекта. 14-летняя девочка, которую спросили, зачем ей нужно 10 парней одновременно, ответила в праведном негодовании: «Приходится! Если бы у меня не было столько парней, люди сказали ли бы, что я лесбиянка». « Люди» в этом предложении представляют собой проекцию тех инстинктуальных порывов, с которыми эта девочка так яростно пытается спорить при помощи своего демонстративного поведения. Разрыв в прогрессивном эмоциональном развитии этой девочки, вызываемый наступлением пубертата, представляет собой более серьезную угрозу интеграции личности, чем это бывает у мальчика. Следующий отрывок случая иллюстрирует типичный делинквентный срыв женской предподростковой организации влечений и обнажает основную эмоциональную задачу, которую этой девочке в норме необходимо выполнить на данной стадии, прежде чем она пойдет дальше, в собственно подростковость.

Пример
Нэнси, 13 лет, была «сексуальным делинквентом»2. Она заводила неразборчивые сексуальные связи с мальчиками-подростками и терзала свою мать рассказами о своих достижениях. Она винила свою мать в том, что чувствует себя несчастной; с детства она испытывала чувство одиночества. Нэнси считала, что мать никогда ее не хотела, и выдвигала непрерывные и неразумные требования к ней. Нэнси была одержима желанием завести ребенка; все ее фантазии указывали на тему «мать-младенец» и в основе – на всеохватную оральную жадность. Ей приснился сон, в котором у нее были сексуальные отношения с несколькими мальчиками-подростками; во сне она родила 365 младенцев, по одному в день от одного мальчика в течение года, которого она застреливала после того, как это было сделано.
Сексуальное отыгрывание прекратилось полностью, как только Нэнси свела дружбу с молодой замужней, неразборчивой в связях беременной женщиной 20 лет, у которой было трое детей. В дружбе с этой подругой-матерью Нэнси нашла удовлетворение своих оральных и материнских потребностей, и при этом была защищена от гомосексуальной капитуляции. Она играла, будто она мать этих малышей, и заботилась о них, пока их мать бродила по улицам. Из этой дружбы Нэнси вышла в 15 лет нарциссичной, довольно жеманной особой, интересующейся актерским мастерством и учащейся в театральной школе. Она так и не перешла к поиску гетеросексуального объекта.
В нормальном женском развитии в предподростковой фазе в организации влечений доминирует защита против доэдипальной матери; это отражается во многих конфликтах, которые возникают между матерью и дочерью в этот период. Переход к собственно подростковости отмечается появлением эдипальных порывов, которые сначала смещены, и наконец гасятся совсем «необратимым процессом смещения», которое Анни Катан (1951) удачно назвала «убирание объекта». Это фаза подросткового развития лежит вне спектра данного сообщения.
Случай Доры 3
Определив предподростковую организацию влечений в теминах доэдипальных позиций, я хочу теперь связать свои замечания с первым известным анализом девушки-подростка, случаем Доры (Freud 1905a). Доре было шестнадцать лет, когда она впервые пришла к Фрейду, и восемнадцать, когда она начала лечение. В конце «Клинической картины» Фрейд вводит один элемент, который, как он признается, «может служить только для того, что бы заслонить и стереть очертания тонкого поэтичного конфликта, который мы смогли приписать Доре. … Потому что за основным направлением мыслей Доры, которое было связанно с отношениями ее отца с фрау К., стояло скрытое чувство ревности, для которого эта дама была объектом – т.е. чувство, которое могло быть основано только на нежности со стороны Доры к представительнице собственного пола» (с.59-60) Мы могли бы перефразировать это предложение, сказав: которое могло быть основано только на нежности со стороны девочки к собственной матери. С огромным увлечением мы читаем у Фрейда описание отношений Доры с ее гувернанткой, с ее двоюродной сестрой и с фрау К. Фрейд отметил, что отношения Доры с фрау К. имели «большее патогенное воздействие», чем эдипальная ситуация, которую «она пыталась использовать в качестве ширмы» для более глубокой травмы, что ее близкая подруга фрау К. пожертвовала ею «без малейших колебаний, что бы не нарушать своих отношений с ее отцом» (с.62). Фрейд далее в своих последних выводах указывает, «что основное направление мыслей Доры, которое касалось отношений ее отца с фрау К., было предназначено не только для цели подавить ее любовь к господину К., которая когда то была осознанной, но также чтобы скрыть ее любовь к госпоже К., которая была в более глубоком смысле бессознательной» (с.62).
Есть известное наблюдение, что эдипальные устремления бывают в подростковом возрасте более заметными и громкими, чем доэдипальные фиксации, которые при этом так часто имеют более глубокое патогенное значение. В случае Доры анализ подошел к концу «прежде, чем он мог бросить свет на эту сторону ее психической жизни». Подросток дает понять нам снова и снова, что ему отчаянно нужна точка опоры на эдипальном уровне – соответственная полу ориентация – прежде чем более ранние фиксации смогут быть доступны для аналитического исследования. В связи с этим, вероятно, уместно упомянуть одного пассивного юного мальчика-подростка. В течение трех лет анализа (от 11 до 13 лет), он упрямо поддерживал образ своего «размазни» отца как сильного и важного человека в семье. Могущественный отец служил для этого мальчика защитой от доэдипальной кастрационой тревоги. Этот мальчик никогда не позволял себе критиковать, сомневаться, или оспаривать слова аналитика: аналитик должен был быть всегда прав. Он не позволял себе взглянуть на часы из страха оскорбить аналитика. Наконец анализ переноса вывел на свет страх мальчика перед аналитиком; его страх мести и нанесения вреда. В конце концов анализ эдипальной кастрационной тревоги открыл путь значительно более пугающим тревогам по отношению к доэдипальной матери. Проработка этих более ранних фиксаций привела к реалистической, хотя и разочаровывающей оценке отца. Поддержание «иллюзорно эдипальной» ситуации, по-видимому, маскировало сильную доэдипльную фиксацию.

Выводы
Я сосредоточился в этом коротком сообщении на предподростковой организации влечений. Отсюда путь ведет к сдвигам в организации влечений, которые последовательно и более твердо укоренены в биологических нововведениях пубертата, а именно, в установлении оргазмического удовольствия. Это биологическое нововведение делает необходимым иерархическое расположение многочисленных остаточных позиций детства, которые по индивидуальным причинам остались катектированными и требуют постоянного выражения и удовлетворения. Эта иерархия, в конечном итоге, приводит к очень личному паттерну предшествующего оргазму удовольствия. Одновременное развитие эго, как всегда, принимает подсказку от существующей организации влечений. Поэтому в подростковом возрасте мы можем наблюдать также тенденцию установления иерархического порядка и в организации эго; собственно говоря, каждый раз, когда этого не происходит, за этим следует общая бесцельность и безынициативность, которая во многих случаях не дает сформироваться стабильному выбору будущей профессии. По моему опыту, в подобных случаях патология организации влечений заслуживает тщательного рассмотрения, которое может потребовать длительного периода клинического исследования и аналитической работы.
Я оставлю эту мысль, пока она не унесла меня далеко за пределы данной главы. Если я сосредоточился на одном небольшом аспекте всей проблемы подростковой психологии, это было сделано в уверенности, что более крупные проблемы и тенденции подросткового возраста будут, в свою очередь, когда-нибудь поняты лучше. Со времени «Трех эссе» (Freud 1905b) психоаналитическое прозрение в подростковый возраст постоянно росло. Однако слова Фрейда из «Трансформаций пубертата» (1905b) все еще стоит повторить: «Отправная точка и конечная цель процесса … ясно видны. Промежуточные шаги все еще во многих отношениях скрыты от нас. И не один из них нам придется оставить в качестве неразрешенной загадки» (с.208). Сегодня, так же настоятельно, как и тогда, нашего внимания требует именно проблема «промежуточных шагов».
* Впервые опубликовано в Journal of the American Psychoanalytic Association, 6:47-56, 1958/
1 Термин «пубертат» используется здесь для обозначения физических появлений сексуального созревания; например, предпубертат относится к периоду непосредственно перед появлением первичных и вторичных половых характеристик. Термин «подростковость» используется для обозначения психологических процессов адаптации к состоянию пубесцентности; например, стадия предподростковости может длиться чересчур долго, независимо от хода физического созревания.
2 Ее случай описан более подробно в Главе 11.
3 Более подробное обсуждение случая Доры можно найти в Главе 19.
---------------

------------------------------------------------------------

---------------

------------------------------------------------------------

вернуться в раздел СТАТЬИ >>